Основатель и генеральный директор компании Open Garden (разработчик мессенджера FireChat, работающего без подключения к интернету) Мика Бенолил родился и вырос во Франции — и там же запустил свой первый стартап. Обучавшийся в Сан-Франциско предприниматель, однако, понимал, что если он хочет изменить мир, лучшим местом для работы над его проектом является Кремниевая долина.
В 2011 году, когда у Бенолила родилась идея создания FireChat, он переехал обратно в Калифорнию. «Я знал, что это единственный путь», — говорит он.
“Старый Свет не рождает такого количества ИТ-гигантов, как США — в Европе нет своих Google, Facebook или Apple. Ярчайшие таланты Европы предпочитают переезжать в Кремниевую долину и вести бизнес там — или продавать свои разработки американским компаниям», — пишет автор материала на Business Insider.
Риски, сумасшедшие идеи и европейский менталитет
Одна из главных проблем, по мнению Business Insider, заключается в неготовности европейских инвесторов идти на риски. «В Калифорнии приветствуются сумасшедшие идеи. Чем необычнее, тем лучше. Европейские инвесторы относятся к любому вложению с максимальной осторожностью — это и тормозит развитие стартап-сферы в регионе. Это самое большое препятствие для европейских предпринимателей, и в то же время с ним сложнее всего бороться».
Инвесторы в Европе, пишет автор, хотят убедиться, что компания способна генерировать прибыль — причём практически с самого начала своей деятельности. Множество высокотехнологичных европейских компаний ориентированы на производство промышленных товаров, которые могут сразу принести прибыль — например, высокоскоростные поезда, медицинские приборы и так далее.
Тем временем интернет-проекты редко начинают приносить деньги сразу же. «Те же Twitter и Facebook изначально были ориентированы на то, чтобы набрать большую пользовательскую базу. Только после того, как это было сделано, они стали задумываться о монетизации и построении прибыльного бизнеса».
За последние пять лет, пишет Business Insider, американские венчурные капиталисты вложили в стартапы более $167 млрд, в то время как в Европе этот показатель составил только $20 млрд. В 2014 году инвесторы из Америки вложили в компании $50 млрд, а инвесторы из Европы — $4 млрд. По этому показателю Европу обогнали и азиатские венчурные капиталисты — они в 2014 году инвестировали в молодые технологические проекты около $22,5 млрд (в 2015 году этот показатель повысится — уже к августу 2015 года он превысил $32 млрд).
Генеральный директор нью-йоркской компании CB Insights Ананд Санвал отмечает, что получение инвестиций на ранней стадии может быть критически важным для стартапа. Он объясняет, что финансирование помогает проекту вывести свой продукт на рынок как можно раньше, а те команды, которые медлят с запуском, обычно изначально обречены на провал.
Помимо осторожности, считает предприниматель и дизайнер Square Томас Петерсон, у европейцев есть и ещё одна черта менталитета, которая мешает им создать свою Кремниевую долину — а именно, вежливость. Большинство громких американских проектов — Airbnb, Uber, Kickstarter — предпочли «не спрашивать, а извиняться». Они поменяли индустрию, а теперь ведут бесконечные судебные разбирательства с теми, кто этим недоволен. «Европейцам такой стиль кажется неприемлемым. Они создают предсказуемый бизнес в рамках закона».
Отсутствие инфраструктуры и сложности с законом
Ещё одна проблема, с которой сталкиваются европейские стартапы — отсутствие больших стартап-хабов (таких, как Кремниевая долина) и жёсткая политика государства в отношении бизнеса. Основателям компаний из Европы нужно гораздо больше времени, денег и официальных разрешений, чтобы заняться предпринимательством. Кроме того, строгие механизмы социальной защиты не позволяют быстро уволить работника — и, боясь брать на себя лишние риски, стартапы не расширяют свой штат.
Построить технологический проект в Европе сложно и по другой причине — из-за «фрагментированности» континента. Масштабирование бизнеса происходит не так, как в США: запуская свой сервис в новой стране, нужно учитывать особенности её законодательства, адаптировать проект для местных жителей (языковая локализация и так далее). Стартуя в Америке, население которой составляет около 320 млн жителей, компания выходит на один огромный англоговорящий рынок.
Политические аспекты
Дизайнер и предприниматель Томас Петерсон полагает, что все вышеназванные причины сами по себе не могут создать ситуацию, подобной той, что наблюдается в Европе. «Да, рынок действительно фрагментирован, но почему раньше это не мешало компаниям Старого Света становиться лидерами? В списке 500 богатейших компаний в мире 160 европейских компаний и только 132 американских», — говорит Петерсон.
Дизайнер согласен, что одной из главных европейских проблем является отсутствие крупного технологического хаба — такого, как Долина или Нью-Йорк. В то же время, пишет он, важно не забывать и про политическую ситуацию на континенте.
«Чтобы ЕС мог объединиться в единый рынок, страны-участники должны договориться о законах, которые были бы справедливы в общенациональном масштабе. На деле же потребность европейских политиков постоянно внедрять новые законы для унификации внутреннего рынка создаёт неблагоприятную обстановку для инновационного бизнеса», — отмечает предприниматель.
От изменений, который вносятся политиками, считает Петерсон, для стартапов чаще всего нет никакой пользы. Он полагает, что правки должны идти «снизу» — от самих компаний и предпринимателей или их представителей. Но европейское правительство не доверяет частному сектору и предпочитает решать проблемы самостоятельно — не всегда выгодным для стартапов способом.
Локальные успехи
Как отмечает автор материала, некоторым европейским компаниям удалось выйти на глобальный рынок, но ни одна из них не может сравниться по масштабам с Google или Facebook. Среди успешных европейских проектов — сервис видеозвонков Skype, стриминговый проект Spotify, мобильные игры Angry Birds от Rovio и Clash of Clans от Supercell, ставшие популярными по всему миру.
Судьба этих компаний такова: через два года после запуска Skype выкупила eBay за $2,6 млрд, а в 2011 году видеосервис приобрела Microsoft за $8,5 млрд. Rovio находится в упадке — интерес к Angry Birds в последние годы заметно упал, операционная прибыль компании также снизилась, Rovio приходилось несколько раз проводить сокращения штата. Supercell не является независимой игровой студией — 51% в компании принадлежит азиатским инвестиционным фирмам SoftBank и GungHo.
По мнению редакции издания VentureBeat, большинство успешных компаний из Европы ещё на ранней стадии «пожирают» крупные организации из США. Примеров тому издание приводит множество: поглощение Skype, покупка Semetric, продажа создателя Minecraft — студии Mojang — и так далее.
«В том, что в Европе есть талантливые разработчики, способные запускать компании с мировым именем, сомневаться не приходится. Но поскольку все молодые фирмы просто скупаются при первых намеках на успех проекта, едва ли у кого-то из этих разработчиков будет шанс реализовать свой потенциал».
Один из сооснователей Skype, а ныне руководитель лондонской инвестиционной компании Atomico Никлас Зеннстром полагает, что ситуация в Европе постепенно улучшается. На одной из конференции он отметил, что с 2002 года, когда был запущен Skype, стартап-среда в Европе заметно изменилась в лучшую сторону. Дункан Агнец, бывший разработчик в Nokia, сейчас занимающий должность дизайн-директора в Transferwise, считает, что дело только в людях, — и если в Европе есть энтузиасты, которые хотят решать человеческие проблемы и строить собственные проекты, стартап-сфера будет развиваться.
