Приведённые в тексте имена были изменены в интересах невиновных людей. И виновных тоже.
Мой первый наставник по бизнесу был драгдилером, его звали Джош. Когда мы познакомились, он был под судом по подозрению в убийстве. Он продал другу наркотики. Тот совершил с их помощью самоубийство. Джоша приняли, потому что отец того друга был политиком, а сыновья политиков, видимо, не кончают с собой.
Мы открыли ресторан с ноля. На чужие деньги. По сути, мы были наёмными работниками. Джош был шеф-поваром, которого нанял основатель. Я был су-шефом, его правой рукой. На пару мы работали 170 часов в неделю. Убеждён, что Джон спал под стойкой после смены в выходные. Я так делал, по крайней мере.
Через полгода бизнес взлетел: мы зарабатывали по $4 тысячи за вечер. Я при этом получал по $11,5 в час. Еще через полгода нас обоих уволили. Ещё через полгода ресторан закрылся. Где-то в промежутке Джош преподал мне один из самых честных и важных уроков о бизнесе, жизни и стремлении к совершенству. Я стараюсь следовать ему каждый день. Он принёс мне много денег. Возможно, он будет полезен и вам.
Владелец бизнеса и управляющий — это не всегда одно лицо. И это плохо
Джош управлял рестораном. Он был наёмным работником. Владелец, Дон, в основном занимался тем, что околачивался в зале и приставал к посетителям. Ему казалось, что в этом есть некий шарм. Когда у работников возникали какие-то вопросы, они шли к Джошу, а не к Дону. Когда Джоша не было на месте, они шли ко мне. Просто потому что так распорядился Джош. Он был в ответе.
Джош обрёл управленческие навыки в тюрьме: он запугивал людей, бросался вещами, орал. Стиву Джобсу понравилось бы. Как-то раз Дон пошёл с Джошем на конфликт, чтобы восстановить контроль над собственным рестораном. Я тогда думал: «Джош, не надо, тебя и так судят за убийство». А он поступил по-своему и его даже не уволили — слишком много власти было сосредоточено в его руках.
Вскоре Дон просто перестал показываться в ресторане. Он даже открыл ещё один в другом районе — пиццерию для студентиков. Думаю, он боялся идти с Джошем на конфликт ещё раз. Тем не менее, ему надо было вернуть контроль над рестораном, и он уволил Джоша, а затем и меня. Думаю, у него не было выбора. Джош был слишком могуществен, а я был его правой рукой.
Я бы и сам так поступил. Вообще, я бы изначально не допустил Джоша до дел. Через полгода после нашего увольнения Дон был вынужден закрыть ресторан. Слышал, что он потерял на этом $250 тысяч. Когда мы начинали, он не был богат. Сейчас он разорён.
Когда случается восстание, восстановить порядок в полной мере уже невозможно — хромую кобылу проще пристрелить. Или править ей качественнее.
Как победить в вечной войне с текучкой кадров
Большинство поваров выгорают и увольняются. Или садятся в тюрьму (как правило, и то, и другое). Большинство владельцев бизнеса выгорают и отходят от дел (иногда, и то, и другое). В один из особенно напряжённых вечеров племянник Дона пришёл в ресторан, чтобы помочь с мытьём посуды. Народу было очень много, очередь на вход кончалась на улице. Джош тогда был в дурном расположении духа. Выдержав час уголовной брани, племянник Дона ушёл. Уже не вспомню его имени. Зато помню, как он хныкал, когда просил своего отца по телефону забрать его.
Ещё помню, что вынужден был остаться на работе до четырёх утра, чтобы закончить с мытьём посуды. На следующий день я пришёл к 7:30. Я ненавижу слабаков: они срут, а не-слабаки за ними убирают. Через неделю после того случая зашёл брат Дона. Он был зол из-за того, что его сын бросил работу и винил за это Джоша.
— Почему ты выгнал моего сына?
— Я дал ему то, чего он хотел: лёгкую возможность уйти.
Я иногда спрашиваю себя, ищу ли я лёгких путей. В моей жизни было две ситуации, в которых ответ был бы положительным. В обоих случаях я потратил кучу времени и сил на поиск способов добыть деньги. В обоих случаях мне было негде жить. Теперь я прилагаю усилия и держусь дольше, справляюсь и выживаю: нахожу что-то простое, что мне по силам, и делаю, несмотря ни на что.
Джош был наркоманом и находился под судом, но продолжал ходить на работу. Когда его уволили, я позвал его в гости. Мы приготовили креветок, полили грязью Дона, и Джош заплакал: «Чувак, как мне быть? Никто не возьмёт на работу уголовника, которого судят. Я в жопе!»
Кажется, я ему что-то тогда посоветовал. Кажется, что-то, услышанное в рекламе по телевизору, я был молодой и думал, что все советы — универсальны. Последнее, что я слышал о Джоше, — он был шеф-поваром в ресторане на горнолыжном курорте, с зарплатой не меньше $200 тысяч в год. Неудивительно. Он кого угодно сделает.
Будьте внимательнее
У меня есть шрам на руке, он лиловый и блестящий. Он идеально соответствуют краю сковороды. Шрам — от Джоша. Как-то раз я занимался бронированием, сервировкой, руководил официантами. В суматохе я напутал с заказами: сказал Джошу приготовить одно, а посетитель ждал другого — не помню уже, чего. Просто помню, что сделал Джош. Сперва он опрокинул готовую еду на пол. Разбились тарелки, зал затих. Неупотребимая в пищу еда на $200.
Когда я наклонился, чтобы подобрать, получил удар горячей сковородой — прямо по руке: «Внимательнее, б…ь!» У меня есть приятель-копирайтер, который утверждает, что пишет, пока смотрит телевизор. Он зарабатывает в шесть раз меньше, чем должен хороший копирайтер, и не понимает, почему. «Внимательнее, б…ь!»
Пилот Чесли Салленбергер спас жизнь 155 людям при аварии самолёта Airbus A320–214, посадив его в Гудзонский залив. Командир борта Air France 447 заснул в полёте и убил 228 человек, включая самого себя. «Внимательнее, б…ь!»
Дело в людях
Я описываю Джоша как какого-то тирана. Он им и был. Но в то же время он был единственным знакомым мне человеком, который выглядел настоящим. Он не пытался прятаться за какой-то маской и был по-суровому честным. Если ему не нравилось, что вы сделали, он швырял всё на пол и заставлял начинать сначала.
Если получалось правильно, в последующие дни можно было испытывать уверенность в себе, вызванную его характерным комплиментом: «Б…ь, хорошо получилось». Он был глубоким перфекционистом в том, что касается еды и людей. Особенно людей. Он вкалывал сильнее, чем кто-либо — я никогда не видел, чтобы он брал передышку. Он был собой и не пытался быть кем-то другим. Того же он ожидал от других.
Работники были к нему предельно лояльны, я — особенно. Мы были к нему так лояльны, что не оставили Дону выбора — уволить Джоша. И меня. Лучших работников, двигатель всей машины.
Мне бы хотелось, чтобы больше стартапов были человечными. Мне бы хотелось, чтобы они находили для этого смелость — построить такую лояльность. Почему компаниям так трудно быть настоящими? Почему надо собирать совещания о бренде? Случится что-то страшное, если относиться к потребителям не как к «пользователям», а как к людям?
Было бы хорошо, если бы я мог сказать Джошу, что я всегда оставался собой. Что не пытался выдумать образ и скрыться за ним. Что каждое написанное мной слово — честное.
Я тебя подвёл, Джош, и мне жаль. Что я знаю наверняка: каждый раз, когда я писал слово «честность», а не «маркетинг», это приносило мне больше денег. Без исключений. Возможно, Джош будет гордиться мной. Или заставит начать всё сначала.
Заглавная иллюстрация: Shutterstock.com
